Форум
Во мраке, холоде и лютости ночи, оскользаясь на обледеневших горных тропах, вбирая в себя все ветра и всю сырость океанов воздушных, озираясь на пропасть смертную и вздымая глаза вверх, к незримым пока солнечным лугам, ведёт через скалы пастырь стадо своё. Бережёт его и лелеет, хранит от блуждающих в ночи хищников, алчущих крови агнцев, ограждает от стервятников небесных и гадов подземных. Не спит, и не считает мозолей на руках и ногах своих, не щадит сердца, и гонит прочь болезни, усталость, уныние, не даёт покоя подмоге своей, псам охраняющим, несёт на себе слабых и ожигает кнутом строптивых и мятущихся - во их же благо, из рук своих выкармливает, выпаивает немощных и малых, грудью встаёт на пути лихих людей и зверей, не даёт в обиду и на поругание, не оставляет на смерть и заклание.. Ибо пастырь есть. Ибо облечён крёстной ношею своею - вести стадо к лугам и беречь стадо, умножая его и укрепляя. И берёт он со стада и шерсть, и молоко, и мясо, потому как не Святым духом питается, потому что во плоть облачён и смертен, как смертны и псы его, и гомонящие подле.
Паршивая овца портит стадо. И пастырь, желающий сберечь подопечных своих, извлекает её, отделяет от стада, если он добрый и радеющий. Паршивая овца, не изгнанная из стада, сеет болезни и смерть вокруг себя, обрекая на муки и погибель здоровых и чистых. Пастырь, закрывающий глаза на паршивую овцу - плохой пастырь, ибо бросает на смерть многих, доверенных ему - тяжела для такого крёстная ноша его, тяжела и непомерна, и не пастырь он, а враг стаду своему.. За болезнями телесными, зримыми приходит парша невидимая, проникающая в душу и в голову. И звереют, начинают бесноваться псы охраняющие - режут тех, кого стеречь и беречь обязаны, рвут зубищами мясо доверившихся, сатанеют в крови многой. Не столь хищник ночной, алкающий поживы, страшен, сколь берегущий тебя и идущий рядом, но по безумию и по болезни возжелавший вдруг крови твоей. Враг, высверкивающий из мрака горящими глазами и воющий люто - старый и привычный враг, против которого уберечься можно. Друг, обратившийся во врага, страшен вдесятеро, встократ! Ибо сила его больше силы твоей, и не остановится он в безумии и алчи.. А остановит его только пастырь благой и добрый, и излечит болезнь в нём, выбив из тела его больную душу вместе с бесами, вселившимися в неё. И чем раньше сделает он дело своё, тем больших убережёт. И не будет ему хвалы и награды за это - просто ношу несёт, как и надо нести, не останавливаясь и не озираясь, не блуждая суетливым умом в потёмках, а своё дело делая, от паршивых овец и паршивых псов стадо очищая.
Но горе тому стаду, где сам пастырь болезнь страшную примет в душу свою, изнутри паршой покроется и служить бесам станет, вселившимся в него. Сбросит он крёстную ношу свою посреди холода и льда тропы горной, оттолкнёт слабых и малых, и воззрится изнутри доверившихся ему звериными, лютыми, кровавыми глазами хищника. И заразит он заразою своей псов охраняющих, вселит в них бесов чёрной души своей, и начнёт творить дьявольскую потеху, низвергая несчастных в смертную пропасть, вырезая стадо своё, губя больших и малых, слабых и сильных. И не будет ему окорота, не будет узды.. Горе стаду этому! Горе, ибо пастырь заботливый и псы охраняющие обратятся в убийц. И кого винить в горе этом - самого ли пастыря? Бесов ли, вселившихся в него?! Некому в стаде истребляемом тешиться поисками виноватых, ибо не дано, ибо обречено уже, ничто не поможет, не исцелятся бесноватые изверги-убийцы, не придёт помощь извне, некому помочь - один был защитник, и тот врагом стал. Никто и ничто не спасёт.. Только чудо одно.
И случится это чудо из многих тысяч однажды. И обретёт один из стада нарождающуюся душу нового пастыря. И почует в себе силы встать на пути убийц одержимых. И погибнет в неравной схватке. Или победит. И низвернет в пропасть смертную, адскую, извергов. И сам поведёт стадо вверх.. поведёт, если будет кого вести, если пойдут за ним оставшиеся, если не разбредутся, не пропадут, если останутся на тропе.
Людские стада ведут по тропам горным во мраке Бытия не благие пастыри. Ибо алчут со стад шерсти, молока и мяса больше меры своей. Ненасытны и суетны есть, как и псы, их охраняющие - и не от ночных хищников одних, но и от стад ропщущих. Редко по тропе Бытия идёт пастырь праведный и добрый. И не остерегаются уже люди пастырей неправедных и злых. Привыкли. К беде своей привыкли, к горю привыкли, к ножам пастырским и ножницам.. и потому молчат в движении своём к лугам, отдают положенное и неположенное: Божье - Богу, кесарю - кесарево. И не ждут беды большей, ибо не знают её - кто познал, тот уже в пропасти смертной, оттуда возврата нет. Живые не знают.
А беда - в пастыре, отдающем паству свою хищникам ночным и лютым, в пастыре, готовящем пастве бойню кровавую, ибо не пастырь он уже, а враг, служащий бесам, но властвующий над паствой незрящей и неслышащей. Он не приходит из ночи, не крадётся. Он уже здесь. И он во власти полной. Не по нему крёстная ноша. Он враг Креста. Он дьявол.
И не ведают люди настоящего своего. Не знают будущего. Спят.
И нет уповающих на чудо.
И лишь свершившись, оно станет чудом. Или не станет. И разверзнется тогда чёрная пасть пропасти. И судить будет некому. И виновных искать некому. И незачем.
